– Шасалим Шамахмутович, расскажите, пожалуйста, с чего началось движение? Что побудило Вас проявить позицию экоактивиста?

– Нашему движению в этом году 10 лет. Первый субботник мы провели в августе 2014 года. При этом у меня есть основная работа, я менеджер в компании, а это моя общественная нагрузка. Когда я приехал в Астану в 2009 году, то никого здесь не знал. Решил создать Клуб рыбаков и охотников – это одно из моих увлечений. Создали. Это был 2012 год, нас набралось около 40 человек, периодически мы выезжали на охоту и рыбалку.

В 2014 году мы поехали на Вячеславское водохранилище. И то состояние, в каком мы его застали, побудило задуматься о многом. Ситуация была удручающей. Казалось бы, красивый берег, вода, солнце, но мы с соклубниками элементарно не могли найти место, куда присесть. Все вокруг было в мусоре, везде разбросаны пакеты, кожура от дынь и арбузов. Мы кое-как нашли более или менее чистый уголок, дополнительно прибрались там. Я очень возмущался беспорядком, вспомнил про субботники в советское время. На что мне ответили, что их сейчас никто не проводит. И тут кто-то предложил мне самому организовать нечто подобное. Тогда-то я и принял решение, что займусь очисткой территорий в пределах своих возможностей.

– Кто поддержал Вашу инициативу? Была ли помощь со стороны друзей, знакомых, государственных органов?

– Целый месяц я пытался договориться с акиматом, ездил в Вишневку (сейчас это посёлок Аршалы), встречался с местным акимом, чтобы получить разрешение. Написал письмо, что мы собираемся приехать, и нам пообещали выделить транспорт. Купили перчатки, мешки, лопаты, грабли, продукты взяли для пикника. Нас на Вячеславское водохранилище поехало порядка 50 человек. За два часа работы было собрано девять тонн мусора. Представляете?! Грузовик был переполнен, пришлось делать второй рейс. Это были непередаваемые ощущения и эмоции. Всем понравилась данная инициа­тива, и затем последовали второй, третий субботник – вплоть до сегодняшнего дня.

– Сколько человек поддерживает Ваше движение ? И как люди узнают о предстоящем субботнике?

– Определенного числа нет. Обычно я пишу в Facebook о планируемом субботнике, и желающие присоединяются. Вот буквально недавно звонили из акимата, просили провести субботник, обещали предоставить необходимый инвентарь.

Но проблема в том, что мы можем прийти на убранное место спустя две недели и найти его снова в том же состоянии, как до субботника. Однажды мы нашли недалеко от берега дохлую рыбу, которую поймали, но не захотели забирать и просто выкинули в кусты. Она начала разлагаться, создавая антисанитарную среду. А ведь можно было закинуть её обратно в водоем на корм тем же щукам... То есть мы не решаем проблему на уровне внутренней культуры, а словно пытаемся потушить пожар вручную.

Нам крайне необходима разъяс­нительная работа. И начинать нужно с мест отдыха, чтобы приу­чать наших граждан убирать за собой. Практически после каждого пикника остаются фантики, салфетки, пластиковые стаканчики и контейнеры. И если мы с собой берём на отдых несколько пакетов, то обратно весь мусор можно вполне уместить в одном. Все, что требуется от отдыхающих, – это увезти пакет с мусором с собой и бросить его уже в мусорный контейнер.

– Почему так происходит? Как Вы думаете?

– Кто-то не желает везти мусор в машине, хотя он ему же и принадлежит. Кто-то считает, что мусор будут убирать люди, которые проводят субботники, то есть мы. Уверен, что те, кто субботники проводит, никогда не сорят. Когда я вижу отдыхающих, то настоятельно прошу убирать за собой, и самое парадоксальное: все в один голос утверждают, что так и делают. Вопрос: а кто же тогда сорит?..

Однажды я стал свидетелем такой картины: отдыхающие выкопали яму и прямо в ней начали жечь мусор. Казалось бы, выход, но нет. Это ведь пластик, и при горении он выделяет ядовитые вещества в атмосферу. А то, что не сгорело, они закапывали в землю... Если так будут делать все, у нас на берегу водоемов не останется живого места.

– Какой выход видите Вы?

– Выход только в комплексных мерах. Когда-то, я помню, мы отрабатывали с поселковыми и районными акиматами установку контейнеров. Но опять же, люди видят, что контейнер полный, но продолжают бросать в него мусор. А учитывая, сколько у нас водоемов – рек и озер, контейнеры везде не установишь. Надо признать, что их и в городах-то не хватает. Кроме того, потом туда нужно гнать технику, чтобы вывезти весь мусор, а это накладно.

Нам необходимо заимствовать опыт передовых стран. Например, в Японии мусорных контейнеров и урн мало. Японцы сознательно не увеличивают их количество, понимая, что чем больше контейнеров, тем больше уборщиков и дворников, а их содержание требует дополнительных средств. В Японии, как известно, ко всему подходят педантично.

Так, есть у них посёлок с населением всего в две тысячи человек, где местные жители делят мусор на 48 видов. Вся Япония приезжает к ним за опытом. К примеру, пачка от молока у них делится на три части. Сначала отрезается пластиковая крышка, затем они полоскают саму коробку, разрезают её, снимают алюминиевую фольгу. Картон отдельно, фольга отдельно. Это и есть сортировка мусора в классическом понимании. Более того, курящие японцы всегда с собой носят коробочку наподобие портсигара, куда складывают свои окурки. Вы только вдумайтесь: насколько надо любить свою страну, чтобы думать даже об этом.

– А как обстоят у нас дела с сортировкой мусора?

– У нас есть две основные фракции мусора: сухой (пластик, картон, стекло) и влажный (пищевые отходы). Есть ещё третий вид, для которого не везде предусмот­рены контейнеры. Это отходы в виде шлака, образовывающиеся после сгорания угля. В основном это происходит в частном секторе. Для такого вида отходов тоже необходимо устанавливать контейнеры.

Проблема в том, что наши граждане не всегда понимают, что мусор, попадая на полигон, проходит этап переработки и сортировки, а то, что непригодно, прессуется и вывозится на захоронение. По статистике выходит, что 70% мусора у нас перерабатывается, но это не так, ведь есть много неучтенных свалок. Все, что попало на конвейерную ленту, перерабатывается, именно поэтому важно, чтобы весь вывозимый мусор оказывался на полигоне, а не на несанкционированных свалках.

– Есть ли какой-то показатель того, сколько мусора мы производим?

– В мире есть такой показатель: количество мусора, произведенного на душу населения. У нас такой статистики пока нет, а даже если бы и была, то неизвестно, насколько она была бы правдива. Объясню почему. У нас с некоторых пор появились специальные полигоны для строи­тельных отходов. Строительный бум в стране, а особенно в столице, продолжается, а вместе с ним неминуемо появляется строительный мусор, который не является ТБО. Так вот, для них существует свой специализированный полигон, но туда свозится далеко не весь строительный мусор. К примеру, в 2017 году таких свалок было около 78, в 2018-м – 221, а в 2019-м – уже 558. В этом году я подозреваю, что ещё больше.

На деле это выглядит следую­щим образом: полигон отчитывается лишь за тот мусор, который к ним поступает, и по их подсчетам получается, что при сборе тысячи тонн мусора в день на одного человека приходится в среднем по 1 килограмму, за год – около 400 килограммов. Однако если собрать весь мусор, добавив сюда же строительный, то цифры однозначно будут другими.

– Вы тоже занимаетесь переработкой пластика. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.

– Я занимался добровольными субботниками уже несколько лет, и меня пригласили в международную организацию Let’s Do It World, которая известна своим экологическим движением и проведением Всемирного дня чистоты. Эта традиция зародилась в Эстонии в 2008 году, когда в один день на субботник пришли сразу 50 тысяч человек и за пять часов убрали огромную территорию. Инициатором экоакции стал эстонский бизнесмен, которому впоследствии государство оказало поддержку, и движение обрело масштабный характер. Сейчас эта инициатива включена в календарь мероприятий ООН, и больше 180 стран ежегодно в сентябре выходят на субботник.

Так вот, в 2018 году я поехал в Эстонию на конференцию и был очень впечатлен! У них везде установлены фандоматы по сбору пластиковых бутылок, идущих на дальнейшую переработку. Когда вернулся, мы создали свой частный фонд Let’s Do It. Qazaq Eli, и я загорелся желанием повторить опыт эстонцев, но, к сожалению, меня никто не поддержал. Тогда я распродал практически все своё имущество и самостоятельно закупил фандоматы, погрузчик для производства и перевозки сырья, участок для строительства ангара, где позже запустил линию по переработке пластика, из которого мы выпускаем флекс.

– Есть спрос на такую продукцию?

– Из флекса можно производить синтепон, некоторые производители используют его для изготовления линолеума, а ещё это сырье часто используется для повторного выпуска одноразовой пластиковой посуды. Есть, конечно, и свои нюансы, связанные с объёмом сырья. Чтобы производство стало рентабельным, я должен собирать около 50–60 тонн и перерабатывать до 45 тонн в месяц. Такое производство требует немало вложений, а ещё есть фонд заработной платы, коммунальные услуги, налоги и так далее. Пока мы ещё не вышли в плюс.

– Планируете ли Вы и дальше проводить субботники?

– Такая экоакция, как «Таза Қазақстан», нам нужна на постоянной основе. Мы входим в топ-10 стран по количеству людей, принимающих участие в субботниках, – это хороший показатель. Однако было бы ещё лучше, если бы мы меньше сорили, а желающих поддержать наше движение «Мы за чистую страну» из года в год становилось больше.