Топ новости
С 4 апреля в Оренбургской области действует режим ЧС из-за резкого подъёма уровня воды в реке Урал. За это время под затопления попали районы Оренбурга и ближайшие населённые пункты, жителей этих территорий массово эвакуировали. Более двух недель оренбуржцы стараются помогать себе и друг другу: самостоятельно строят защитные сооружения от воды, создают волонтёрские сообщества, пытаются добиться от властей выплаты больших компенсаций, покупают предметы первой необходимости пострадавшим и спасают животных.
Русская служба Би-би-си рассказывает, как люди, встретившись со стихией, объединились, чтобы противостоять вызванным бедствием проблемам.
На этой неделе в соцсетях распространилось видео: люди в длинном ряду, держась за руки, стоят на высокой насыпи, за их спиной — вода. Это жильцы жилого комплекса «Перовский» в селе Ивановка, которое находится примерно в 10 километрах от Оренбурга. Они стоят на глиняном сооружении, которое создали сами, чтобы спасти себя и свои дома от затопления.
Местный житель Александр, который участвовал в работах, подчеркивает, что название «дамба» применять некорректно — это именно самодельная глиняная насыпь, а не сложное гидротехническое сооружение. И эта насыпь уже выдержала опасный натиск воды — благодаря ей вода отступила.
В начале прошлой недели МЧС стало предупреждать жителей Оренбурга и Оренбургского района, что затопление, уже случившееся к тому моменту в Орске, скоро распространится и на их территорию. Жители Ивановки обсуждали эти сообщения в своём чате и довольно скоро возник вопрос: эвакуироваться или нет? Люди решили, что не будут уезжать массово — некоторые вывезли детей и пожилых людей, и начали думать, что они могут сделать для своей защиты.
За одну ночь с 10 на 11 апреля уровень воды в реке Урал поднялся примерно на 60 сантиметров.
Александр описывает общее настроение среди жителей в тот момент как «народное единение». Люди принялись укреплять линию с одной из сторон посёлка — на этом месте находится канал, куда вода уже начинала прибывать. На место приехали тракторы, принесли лопаты. Работа началась с того, что люди начали подсыпать глину так, чтобы уже имеющаяся на месте насыпь стала шире и не пропустила воду к домам.
«Мы начали насыпь увеличивать вширь и в высоту, — рассказывает Александр. — Там был просто вал земли, который много лет размывали дожди. Он ничего из себя не представлял — это обычная земля, которая не может противостоять большой воде, она размокает».
«Катализация процесса», как говорит Александр, произошла в четверг-пятницу, 11–12 апреля. Работы над сооружением увидели другие жители села и начали присоединяться, к этому привлекли наемную технику. «В пятницу, когда мы поняли, что техника без людей не справляется, в чате появилось сообщение „Всем селом, мужики, идём с лопатами на насыпь“», — рассказывает он.
После этого призыва к работам присоединилось ещё больше людей. В итоге в создании насыпи участвовали сотни человек, они не переставали работать даже ночью.
«И начала насыпь расти — где-то два метра, где-то три, потому что у посёлка высота разная. Коллективный разум подсказал, что можно использовать глину, и соседи начали привозить её со своих участков. Мы стали обсыпать дальше, расширять в сторону, трамбовать. Суммарно мы насыпали полтора километра насыпи, которая по итогу и спасла наш посёлок от затопления», — говорит Александр.
Он подчеркивает, что жители действовали «в состоянии крайней необходимости». Заранее никто не работал над проектированием, не обсуждал план.
«У нас была гонка с водой, — рассказывает он. — Вода прибывала примерно на 70 сантиметров в сутки, это очень много. И надо было успеть по огромному периметру в полтора километра донасыпать эту высоту, чтобы вода не перелилась сверху. Это была борьба со стихией, и мы сражались напрямую со стихией. Ты стоишь на насыпи: с одной стороны — бесчисленные тонны воды, с другой — дорога, посёлок. Всем было очень страшно, потому что никто не понимал, получится или нет. И чем выше мы делали насыпь, тем страшнее нам становилось. Чем она выше, тем больше воды выдержит — но если её начнёт размывать, то и интенсивность размывания будет сильнее».
По мере создания сооружения насыпь стала давать течь, вовнутрь начала пробираться вода. Тогда жители решили организовать дежурство у насыпи, чтобы следить за её состоянием. «Это очень длинная насыпь, а посёлок у нас маленький, — рассказывает Александр. — Распределили, кто и сколько дежурит у неё, самое главное — ночью. Женщины организовали там несколько пунктов питания, поставили столы, готовили. Все работали».
Страшнее всего жителям было ночью — отдыхать почти не получалось, потому что люди прислушивались к звукам на улице, пытаясь понять, прорвала насыпь вода или нет. «Страшно, что зальет дом, зальет машину, и непонятно, будет ли у тебя время уехать или там будет такой поток, что ты вообще уже ничего не успеешь, — говорит Александр. — От этого непонимания было абсолютное тотальное ощущение какой-то жути. В жизни мне так страшно не было никогда».
В ночь с 15 на 16 апреля был сильный ливень с резкими порывами ветра. «Воду могло перекинуть через насыпь, а когда глина под ливнем, протечку не увидеть. То есть если где-то начнёт сочиться вода, мы это просто не заметим. Это была самая жуткая ночь, дико холодно, дежурные уже почти без сил», — рассказывает Александр.
Но на следующий день уровень воды впервые упал до допустимой отметки. В итоге стало понятно, что насыпь смогла удержать около двух метров воды. После этого дежурство отменили. «Это были шесть дней и шесть ночей без сна», — говорит Александр.
12 апреля мэр Оренбурга Сергей Салмин объявил массовую эвакуацию из-за опасной ситуации с водой. В некоторых затопленных районах Оренбургской области такая эвакуация к этому моменту уже проводилась около недели.
С начала апреля, когда уровень воды в реке Урал ещё не поднялся, Оренбург и Оренбургский район начали подтапливать талые воды, образовавшиеся от таяния снега, и паводковые воды. С первых дней этого подтопления оренбургский поисково-спасательный отряд «ОренСпас» — НКО, работающая почти 13 лет — присоединился к МЧС и другим службам помогать эвакуироваться людям, дома которых начало затапливать. В тот момент уровень воды был не настолько высоким, чтобы использовать лодку, и волонтёры иногда выносили людей — стариков, детей — на себе (а также животных) и доставляли их до автомобилей, пока это позволяли условия.
Первые дни апреля руководитель «ОренСпаса» Григорий Петренко в разговоре с Би-би-си описывает как очень тяжелые в психологическом и физическом плане. «Очень большой наплыв заявок, всем необходима помощь. Естественно, к такой ситуации никто не был готов, хоть и были задействованы все возможные ресурсы — от аварийно-спасательных служб, МЧС до нас — все равно не хватало людей, лодок», — рассказывает он.
С 3 апреля и в ночь на 4 апреля «ОренСпас» вместе со спасателями МЧС и другими службами эвакуировали более 570 человек из села Краснохолм (около 70 км от Оренбурга), а 6 апреля волонтёры участвовали в эвакуации коттеджного посёлка «Дубовый плес» вблизи города и вывезли более 100 человек. Оба населённых пункта после этого затопило, а «Дубовый плес», в котором проживали около тысячи человек, полностью ушел под воду.
«В 99% случаев мы доставляли людей на сушу, где им уже не угрожала опасность. Там их встречали родственники, друзья, — рассказывает Григорий. — В редких случаях мы доставляли в ПВР людей, которых некому было туда отвезти, людей с проблемами со здоровьем, отказать которым было бы бесчеловечно».
Всего с начала апреля «ОренСпас» совместно с другими спасательными службами и волонтёрами помог эвакуировать около 1500 человек и около 700 животных — не только кошек и собак, но и, например, кур, домашних грызунов и лошадь.
Процесс массовой эвакуации Григорий описывает как «тяжелую стрессовую ситуацию». «Паника людей, которым нужно собрать важные вещи. Большой объём работы, к которому не все подготовлены профессионально — некоторые обучались непосредственно там, в боевых условиях», — говорит он.
После первой недели такой работы эвакуация проходила легче. Спасатели МЧС, муниципальные аварийно-спасательные службы и волонтёры создали схемы взаимодействия, организовали посты на подтопленных территориях. Аврального режима работы, как и массовой паники, почти не было.
В четверг, 18 апреля, мэр Оренбурга Сергей Салмин обратился к жителям, находящимся в зоне подтопления, с просьбой быть готовыми к эвакуации, если вода продолжит прибывать. Заявление прозвучало на фоне продолжающегося повышения уровня реки Сакмара в пригородах Оренбурга.
На фоне нарастания опасности жители Оренбурга и области начали объединяться в волонтёрские сообщества, чтобы помочь себе и другим.
У Марии, которая ведёт блог о здоровом питании, до затопления в регионе не было опыта большой волонтёрской работы. Но после начала наводнения она поняла, что не может оставаться в стороне и должна делать все, что от неё зависит, чтобы помочь людям.
Мария и её знакомая отвезли гуманитарную помощь в Орск — город, который первым в регионе принял на себя сильнейший удар стихии. Информацию об этом увидели подписчики девушек в инстаграме и начали переводить им деньги на потребности людей, столкнувшихся с затоплением. Тогда же к ним присоединились ещё несколько жителей Оренбурга — так появилось небольшое волонтёрское объединение, участники которого стали работать вместе.
«Сначала нас было четыре человека, и у каждого утонул либо свой дом, либо родительский, — рассказывает Мария. — У родителей моего мужа затопило дом в посёлке Весенний-2. Жители увидели, что мы, волонтёры, — обычные люди с такими же проблемами, которые никогда ничем подобным раньше не занимались. И мы оказались для них таким оплотом справедливости и поддержки».
Один из волонтёров в Орске, Фазил, ранее рассказывал Би-би-си, что 9 апреля волонтёры из Оренбурга передали Орску более 20 тонн воды, доставив её на фуре. Эту посылку для соседей, как и другую воду позже, собирали именно Мария и её команда волонтёров. За короткий срок они смогли собрать более миллиона рублей для Орска.
Помощь в Оренбурге Мария вместе с сообществом волонтёров начали с пунктов временного размещения. «ПВР не были оборудованы практически ничем, — рассказывает Мария. — Там стояли кровати и было организовано питание. Матрасы, подушки, средства гигиены, постельное белье — обеспечение всем этим мы взяли на себя, получая денежные переводы от людей».
За несколько дней четыре человека создали базу волонтёров, к которой присоединились несколько тысяч человек. Сейчас волонтёры адресно работают с наиболее пострадавшими семьями. «У многих семей, особенно многодетных или у кого есть дети-инвалиды, нет вообще никакой подушки безопасности, им просто нечего есть. Некоторые, у кого в домах вода поднялась очень сильно, оказались под открытым небом, им некуда идти», — рассказывает Мария.
Волонтёры покупают таким людям лекарства, базовые вещи, потерянные в воде медицинские принадлежности, без которых не могут обойтись пожилые люди и люди с инвалидностью.
Параллельно волонтёры изучают опыт других регионов, в разное время столкнувшихся с затоплениями — например, Амурской области, — обращая особенное внимание на ошибки. «Мы хотим структурировать эту информацию и максимально распространить, чтобы люди не допускали ошибок, последствия которых могут быть плачевными», — говорит Мария.
Одна из основных таких ошибок, которую выделяет Мария, это откачивание поднимающейся в домах воды насосами — это вызывает приток грунтовых вод. Другая распространенная ошибка — начинать сушить помещения с комнат, в то время когда правильно начинать снизу, с подвалов. Людям также стоит напомнить, что выращивать фрукты или овощи в земле, которая впитала в себя воду после затопления, категорически запрещено — употреблять в пищу такой урожай может быть смертельно опасно.
Сейчас волонтёры хотят объединить свои усилия с властями Оренбургской области — помощь будет эффективнее, если знать, какую работу берут на себя чиновники, а в каких сферах окажутся полезными ресурсы добровольцев.
«Наша цель — своим примером показать людям, что нужно брать и делать, — говорит Мария. — Сейчас не надо пускаться в обсуждения, кто виноват, нужно спасать людей. И если каждый сейчас не начнёт делать хотя бы что-то, то последствия, отголоски этих событий точно будут с нами ещё десятилетия, потому что масштаб просто колоссальный».
Своё состояние все это время Мария описывает как «просто слезы». «В течение дня немножко размажет — поплачешь, соберешься и идёшь работать дальше, — говорит она. — Ты понимаешь, что никак не можешь бросить на полпути».
Екатерина уже более десяти лет помогает животным как волонтёр. Все это время она в основном занималась собаками — искала приюты для бездомных, сопровождала на лечении. Однажды она спасла несколько собак с инвалидностью и столкнулась с тем, что для них было невозможно найти места в приютах. Тогда они с мужем решили продать свою квартиру в Оренбурге и купить частный дом со двором недалеко от города, чтобы держать там собак. В 2019 году они переехали в село Ивановка и начали строить вольеры в своём дворе.
Чтобы помогать собакам системно, Екатерина зарегистрировала автономную некоммерческую организацию «ДоброДом Оренбург». Её знают многие жители Оренбурга и обращаются, например, когда увидят больную собаку — волонтёры отвозят её в клинику и стараются помочь.
Ещё до затопления вокруг «ДоброДома» сформировалось сообщество людей, которые помогали собакам всеми способами — отправляли новым хозяевам в другие города и за границу, оплачивали операции для собак из малоимущих семей, ставили будки в городе. После начала затопления волонтёры направили все силы на спасение животных. Люди из других городов тоже поддерживают животных из Оренбурга и переводят «ДоброДому» деньги или отправляют сухой корм.
Дом Екатерины, как и вольеры для собак во дворе, попал под затопление. «Сначала, когда начало топить ещё талыми водами — это было недели три назад, до Орска — мы боролись как могли: засыпали песком, поднимали вольеры на поддоны, потом на блоки. Но потом поняли, что так не спасем собак, и стали экстренно вывозить их», — рассказывает Екатерина.
Сама она вместе с мужем уехала пожить к подруге. В день, когда они уехали, их дом полностью затопило.
Сейчас на попечении «ДоброДома» находятся более 80 собак. Часть из них временно бесплатно принял один из приютов, содержание других собак «ДоброДом» оплачивает. «Надо будет забирать собак, но забирать их абсолютно некуда, потому что нам самим жить негде, — говорит Екатерина. — В нашем затопленном доме мы пять лет строили все, чтобы содержать собак, и сейчас лишились этого. Нам нужно какое-то новое место, где все придётся создавать с нуля. Эта самая большая задача — наша боль».
Волонтёры спасают животных, подплывая на лодках к затопленным домам. Иногда забрать животное почти невозможно. «Мы пытались выловить кошек — подплыли, нашли их. Это было невыносимо, их никак не поймать, — рассказывает Екатерина. — Плавали со всех сторон, с собой был сачок. Но они просто убегают. Мы были удивлены, но кошки — очень хорошие пловцы. Мы потратили много часов, но так и не смогли их выловить. Тогда просто рассыпали там корм везде, где могли, чтобы они не умерли от голода»
Поймать собак в воде тоже не всегда легко. «Собака сидела на старых досках, когда муж попытался её взять, она стала кидаться, прям подпрыгивала, крутилась в воздухе, кусалась, — рассказывает Екатерина. — Он все же сумел её схватить, перевязал пасть. И уже потом, когда мы плыли на лодке, она успокоилась и начала себя адекватно вести».
Другие кошки и собаки, наоборот, от страха замирают и не могут пошевелиться — их просто переносят на руках из воды в лодки.
Сколько сейчас животных остаются в зоне затопления, оценить невозможно. «Мы просто представляем, что когда сойтёт вода, у нас будет кладбище животных, — говорит Екатерина. — Некоторые хозяева оставляли животных в закрытых вольерах, на цепи. Если бы этого не было, у животных был бы шанс спастись, добраться до суши».
Основная проблема для животных после спасения — невозможность найти им жилье. В оренбургских приютах не хватает мест для такого количества питомцев, а жители не могут забрать их к себе из-за собственных сложных условий.
«Люди в беде, мы сами не знаем, когда вернемся домой и есть ли вообще у нас ещё дом или он просто рассыпется весь после ухода воды, — говорит Екатерина. — Часть нашей жизни связана с животными, и мы стараемся спасать их, насколько хватает физических и моральных сил. Мы все понимаем, что острота, боль трагедии пройдут, а проблемы животных останутся».
В самом Оренбурге, по данным властей на 18 апреля, подтоплено 12 микрорайонов — в основном, это частный сектор. Но обсуждение темы затопления сейчас можно услышать во всем городе. Анна (имя изменено), жительница одного из коттеджных поселков вблизи города, пересказывает свой последний разговор с незнакомой девушкой в спортзале:
— У меня в пригороде дом утонул.
— У меня тоже.
— Под крышу?
— Под крышу.
«Это колоссальная проблема, с которой мы остались во многом одни наедине с собой», — говорит Анна.
Её семья купила дом в посёлке под Оренбургом пять лет назад. Уже больше недели вода затапливает их дом, как и другие жилые дома рядом.
«Это не просто подтопление, дома полностью ушли под воду, только крыши торчали», — рассказывает Анна. Она даже точно не знает, в каком состоянии сейчас находится её дом — пока к нему невозможно попасть. Вероятно, он подлежит сносу — находящиеся рядом дома такого же типа уже решили снести.
Финансовую помощь гражданам в случае ЧС регулирует федеральный закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», а также несколько правительственных постановлений.
Постановление правительства № 1928 предполагает, что пострадавшим от ЧС единовременно выплачивают по 10 тысяч рублей, но местные власти могут увеличивать эту сумму. Так поступил губернатор Оренбургской области Денис Паслер после затопления в Орске — людям, чьи дома оказались в зоне затопления, пообещали выплатить по 20 тысяч рублей. Эту же сумму пообещали выплатить жителям других населённых пунктов региона, которые пострадали от затопления позже.
Людям, живущих на территориях, где не было затопления, но чьи условия жизни были нарушены более 24 часов (отключены коммунальные услуги), обещают выплатить по 10 тысяч рублей.
В постановлении правительства № 750 прописаны суммы, которые федеральные власти должны выделить из резервного фонда для оказания гражданам помощи в связи с ЧС. Именно в этом документе говорится о том, что при частичной потере имущества первой необходимости выплачивают 50 тысяч рублей на человека, при его полной потере — 100 тысяч рублей.
Если специальная комиссия признает, что дом подлежит сносу, за это должны выплатить деньги на покупку другого жилья — эту сумму рассчитывают отдельно на основании нормативов по количеству квадратных метров на одного человека.
В правительственном постановлении № 1327 от 2019 года есть исключение: выплаты не распространяются на людей, у которых в собственности есть другое пригодное для проживания помещение, не попавшее в зону ЧС, или доли в праве общей собственности на другое жилое помещение.
У Анны, кроме основного дома в коттеджном посёлке, есть студия и квартира в Оренбурге. В семье двое детей, и для них купили студию за 1,3 млн рублей и взяли в ипотеку квартиру стоимостью 1,7 млн рублей. «Я называю эти суммы, чтобы было понятно, что это не колоссальные деньги, — говорит Анна. — У нас в городе одно время была очень дешевая недвижимость. Но теперь из-за того, что мы купили эти квартиры, мы считаемся миллионерами, которые могут за свой счёт восстановить затопленный дом».
Площадь затопленного дома Анны составляла 80 квадратных метров, кроме этого у них был большой земельный участок с садом и постройками. Компенсация, которая положена по закону, не покроет даже половину стоимости потери. «Мне нужно менять все окна. Если даже наш дом ещё пригоден к жизни, нужно будет снять всю штукатурку, заново все отштукатурить, перетянуть потолки, пол», — объясняет Анна.
Она говорит, что вместе с мужем уже пережила «все стадии отрицания» и пришла к принятию ситуации. В то же время Анна, объединившись с другими людьми, оказавшимися в такой же ситуации, пытается привлечь внимание к проблеме невыплат собственникам другого жилья. Они планируют записывать обращения к властям и добиваться выплат.
«Это колоссальная трагедия, не просто подтопление — мы уже не можем слышать это слово, — описывает ситуацию Анна. — Подтопление — это когда вода зашла в гараж, а здесь она под крышу в большинстве домов. Вода абсолютно везде — ты едешь на работу мимо затопленных улиц, многоэтажек, и это жутко»
