Топ новости
В рамках книжного фестиваля «Book-Fest-2024» магазин Meloman стал уютной площадкой для встречи с популярными авторами известных произведений. Гостьей стала Гузель Яхина, молодая автор замечательных книг «Зулейха открывает глаза», «Дети мои», «Эшелон уходит на Самарканд», обладатель престижных литературных наград «Большая книга» и «Ясная Поляна».
C первых же минут российская писательница заинтриговала публику тем, что уже в следующем году представит новое произведение, в последней части которого будет рассказываться про Алма-Ату. Она также сообщила, что с 2022 года живёт и работает в Алматы и полюбила этот город, очень похожий на родную Казань.
«Роман с вашим городом у меня начался в 2008 году, и надеюсь, что конца этому не будет. Алматы совершенно удивительный для меня город, здесь сочетаются такие вещи, которые я, как уроженка Казани, привыкла наблюдать в своём родном городе, который меня, в общем-то, и сформировал. Это сочетание, с одной стороны, тюркского мира, с другой стороны – славянского: казахской, татарской, русской культуры. Все это здесь гармонично сочетается и мирно сосуществует.
Ощутимо большое дыхание советской истории, включая архитектуру Алматы. Все это напоминает о 1930-40-х годах прошлого столетия, о сталинском периоде, о котором я много писала и пишу до сих пор. И вся эта историческая связь, которая для меня очень важна, здесь она необыкновенно ощутима.
Это стало одним из аргументов переезда сюда. Алматы, несомненно, с одной стороны, азиатский, а с другой стороны – совершенный европейский город. Такое удивительное сочетание примечательно для приезжающих сюда гостей, то же самое я наблюдала у себя в Казани.
Уехав из Москвы, где я прожила 23 года, обнаружила, что в Алматы, в каком-то смысле, обрела то, что потеряла когда-то, уехав из Казани».
По мнению автора, важно не тонуть в обидах прошлого, а переосмысливать, оттолкнувшись от этого прошлого, выстраивать будущее. «Наверное, во всех семьях есть и жертвы, и палачи. И невозможно с холодной головой подойти к оценке своих родственников ушедшей эпохи. Невозможно всему дать однозначную оценку и проанализировать режим, какой описывается в моих романах, один из которых «Эшелон уходит на Самарканд». Двойственность героя этого романа не оставляет читателя равнодушным до самого конца», – отмечает автор.
Романы Гузель Яхиной пользуются популярностью, поскольку затрагивают важные жизненные аспекты, такие как выживание в тяжелых условиях, противостояние складывавшимся обстоятельствам, духовный рост. Герои всех вышеупомянутых романов нуждаются в сопереживании, автор словно приглашает читателя в увлекательные путешествия во времени, чтобы вместе с героями преодолевать препятствия, выпавшие на их долю. Надо сказать, что финал всех её трёх романов очень трогательный, дающий почву для дальнейших раздумий и размышлений.
Рассказывая о своём творчестве, Гузель отметила, что каждая её книга – это не только история, но и возможность осмыслить наше прошлое и будущее. Особый интерес вызвало обсуждение романа «Зулейха открывает глаза», затрагивающий основные трагические события ушедшей эпохи. Речь идёт о тяжело воспринимаемых событиях.
«Все шло от сердца, и мне казалось правильным включать мифологические пласты в текст, – рассуждает Гузель Яхина. – И с первого же романа те, кто знает, как развивается сюжет, понимает, что мне хотелось привязать мифологический сюжет к тюркским корням героини. Сюжет происходит в ранние советские 30-е годы прошлого века. На мой взгляд, советский режим был необыкновенно коварен, так как сочетал в себе две несочетаемые вещи. С одной стороны, если смотреть на лозунги советской эпохи, то это были совершенно прекрасные декларации, призывающие к единству, дружбе, братству, труду, солидарности, справедливости и т.д., под которыми подпишется практически каждый. Не удивительно, что кое-что взято из религиозных источников.
Но с другой стороны, воплощались они антиморальным способом, ценой крови, и те, кто воплощал их, верили, что они творят добро, а при этом они делали зло. И это коварство, когда, с одной стороны, воплощались гуманистические идеи, а с другой – бесчеловечное, жестокое их воплощение.
Невозможно с холодной головой подойти к оценке своих родственников, своих предков, в этом и кроется коварство того режима. Герои моих романов прекрасно это раскрывают. Внимательный читатель вдруг обнаруживает себя на распутье, когда герой в одном лице воплощение и тьмы, и света, и добра, и зла.
Свойства героя не отпускают читателя, а я, как автор, не давала на это ответ. Мне хотелось, чтобы эта двойственность натуры сохранялась до конца, чтобы читатель сам додумывал, домысливал, допридумывал и сам сформировывал своё отношение, вызванное двойственностью советского режима. Потому что в подвешенном состоянии, с невозможностью определиться со своим отношением, находятся многие люди и сейчас, как мне кажется».
– Ваши книги переводились и издавались и на 20-30-ти языках, как реагируют иностранные читатели на ваше творчество?
– Вопрос переводов очень важный. Я счастлива потому, что переводов достаточно много. Я много ездила с презентациями этих переводов, и мне приходилось разговаривать с читателями, не через письма или сообщения, а напрямую. И это, пожалуй, самое ценное. В бывших соцстранах, где имеется солидарное тоталитарное прошлое, книги воспринимаются по-одному. В той же Польше, Чехии не нужно объяснять, что такое высылка в Сибирь, что такое переселенцы. Не нужно ничего выяснять, потому что у всех в семье такое было, люди начали рассказывать свои истории.
А в тех странах, где этого не было, какие-то вещи приходилось пояснять и даже составлять исторический контекст. Я старалась излагать так, чтобы все эти истории воспринимались во всех странах мира. Интересный опыт был в Иране. Очень многие мифы, на которые есть маленькие отсылки в романе о Зулейхе, многие тюркские имена есть в современном фарси. А, например, в Казахстане все эти имена уже давно устарели.
– В советский период имелось обыкновение переделывать какие-либо сложные имена на русский манер, вы с этим не сталкивались? В вашей семье все имена были сохранены?
– Имена моих дедушек, бабушек, родителей и других родственников были сохранены.
– Вы уже упоминали… Но можно поподробнее про светлые и тёмные моменты 70-летия правления советской власти?
– Говоря про тёмное или светлое, здорово когда нет перекосов в ту или иную сторону. В сторону обеления или хэппи-эндов, слишком избыточного прекраснодушия, и одновременно с этим, чтобы не было очернения, перекосов в сторону слишком тяжелых тем, чтобы книжку не хотелось бы сразу закрыть и подальше отбросить. А дочитать и быть в состоянии душевного раздрая. Важно, чтобы читатель выходил из книги все же цельным, собранным и немного приобретшим, чтобы что-то унес с собой. И я старалась, чтобы в романах было все именно так.
– Каким был свет?
– Свет, конечно, был, и об этом все три моих романа тоже. Другое дело, что этот свет нельзя оправдывать теми средствами, которыми он был достигнут. Из позитивных моментов советской эпохи я точно могу назвать – всеобщее бесплатное образование, бесплатная медицина, права женщин. Все зависит от тех вопросов, которые мы обращаем в прошлое.
– Немецкий театр открыл свой новый сезон со спектакля «Дети мои». Как автор, принимали ли вы участие в создании этого спектакля? И создавалась ли инсценировка какого-либо вашего произведения в других странах и на других языках?
– Что касается театральных постановок, то недавно была потрясающая постановка. Башкирский театр драмы имени Мажита Гафури поставил драму «Зулейха открывает глаза» на башкирском языке, режиссёром-постановщиком стал Айрат Абушахманов. И это была великолепная, масштабная постановка, с большим актёрским составом, взявшая «Золотую маску».
Но, к сожалению, спектакль был снят с репертуара в 2022 году, по причине моих высказываний, и больше не показывается. В России есть и другие две постановки по моему роману «Зулейха открывает глаза», и они успешно идут на русском языке в Комсомольске-на-Амуре, Новосибирске и Екатеринбурге. К ним добавился спектакль «Дети мои», здесь в Алматы. Я открыта к предложениям, если кто-то вдруг захочет пообщаться на тему сценических постановок, конечно же, я буду счастлива этому.
– Какие писатели XX века сумели повлиять на ваше творчество? Кого бы вы назвали своими литературными учителями?
– Назвать конкретных учителей я, наверное, не возьмусь. Если говорить об учителях, я бы назвала, наверное, имена не из литературы, а из кино. Я человек со сценарным образованием. Поэтому режиссёры для меня очень важные люди, помогающие мне писать на границе, между литературой и кино, у которых я многому учусь. И это в чем-то Эйзенштейн, в чем-то Тарковский и в чем-то, наверное, Сакуров. Это три имени тех, кого бы я могла назвать учителями.
– А Муса Джалиль?
– Муса Джалиль, безусловно, великий писатель, но назвать его своим учителем я не могу. Для того, чтобы назвать кого-то своим учителем, нужна непосредственная связь и постоянные обращения к произведению. Такого с Мусой Джалилем не происходит у меня. Но портрет его висит в моей квартире.
Айгуль БЕЙСЕНОВА, фото автора
